Каменный клинок - Страница 14

— Как здоровье глубокоуважаемого императора? — ехидно посмотрев на меня, поинтересовалась у сопровождающего нас офицера Хвостик. — Надеюсь, за время нашего отсутствия он не простужался?

— Митрих Тринадцатый пребывает в добром здравии, чего и вам желаю… — церемонно ответил воин.

— Блин, твои слова б, да Богу в уши… эдак дней пятнадцать назад… — вспомнив наши «приключения» в долине Серого Песка, пробормотала Беата. — А то, пока он был в слаке, я чуть мужа не потеряла… Нет, я бы, конечно, нашла его по-любому, но муж в состоянии конструктора «Сделай сам» меня как-то не очень вдохновляет…

Как реагировать на речь моей супруги, в которой две трети слов были на незнакомом ему языке, офицер не знал, поэтому благоразумно промолчал. А вот Арти зачем-то решил продолжить тему, которая меня, как бы так помягче выразиться, слегка нервировала:

— А что, глядишь, и собрала бы что-нибудь посовременнее. Тебе эта рухлядь не надоела?

— Как ни странно, пока нет… Он у меня, как диван: старенький, пыльный, скрипит, когда ложишься, но, черт возьми, уютный и родной… Нет, пожалуй, ему рано на свалку истории…

— Ну, спасибо… — буркнул я, мрачно вспоминая свое состояние в момент, когда меня запихивали в регенератор — на мне, в буквальном смысле, не было живого места, и, в общем, собственное тело с переломанными костями в тот момент вызвало у меня ассоциацию с мешком бочонков от игры в лото.

— Пожалуйста! Расти большой! — хихикнула супруга. — Кстати, что-то наш статус-то здесь слегка поувял…

— В смысле? — спросил де Коннэ.

— Хде транспорт? Я, может, привыкла передвигаться исключительно на чем-нибудь эксклюзивном…

— Потерпи немного! Обычную лошадь тебе подогнать не решились, и сейчас заканчивают седлать сиреневого ослика… — буркнул я.

— Сиреневых ослов не бывает! — подал голос Угги.

— А ты что, не в курсе, что бывает БЕЛАЯ сирень? — заржал Арти, а вслед за ним захихикали и ближайшие к нам стражники.

— Извините, господа! Посыльный убежал во дворец сразу же, как мне доложили об огоньках над Плитой Возмездия. Я не знаю, почему его и лошадей до сих пор нет…

— Фигня, братан! Мы иногда не прочь и прогуляться… — успокоил его я. — Кстати, судя по конскому топоту, ваш паренек все-таки решил вернуться…

— Эх, какая засада… — сокрушенно вздохнула Беата, оглядев вылетевших из-за угла лошадей. — А сиреневого ослика-то не пригнали… И как я теперь жить-то буду?

Митрих Тринадцатый, он же Митя, сиял, как прожектор перестройки. Дождавшись, пока прислуга закончит накрывать на стол, он разогнал всю эту шайку-лейку к чертовой матери, и, лично разливая вино в наши кубки, взахлеб рассказывал о новой политической обстановке на границах его империи. В общем, после косметического вмешательства Олега и моей жены Гошшар сел на симпатичную розовую попочку и старался даже не квакать. Хватало внутренних проблем. Как доносила разведка, борьба за освободившийся престол шла нешуточная — кроме принцев, его возжелали несколько пользующихся уважением в армии военачальников, пара министров и какой-то лже-король, собравший небольшое войско и двигающийся с ним на столицу. В том, что последний — самозванец, у Митриха сомнений не было — в нового Завоевателя не верили даже присягнувшие ему отбросы. Просто шансов дорваться до власти, или хотя бы основательно пограбить погрязшее в междоусобицах государство в рядах сильного войска было больше, чем в одиночку.

— Эх, будь у меня немного больше сил, я бы легко захватил как минимум, две трети Гошшара, и в ус бы не дул… — сокрушался император. — Какой удобный момент!!!

— А зачем? — удивился де Коннэ. — Не лучше объявить о льготах при получении гражданства Симинора для лиц, имеющих капитал?

— В смысле? — не понял самодержец.

— Ну, купцы там, зажиточные торговцы и тому подобная лабуда сейчас должны быть в шоке: торговли нет, сидеть на деньгах стремно, так как желающих их экспроприировать — немерено… — буркнул я. — Значит, они готовы куда-нибудь свалить. Так пусть тащат свои капиталы и наработанные связи в Симинор! Лишних денег не бывает. Как, в общем, и головастых бизнесменов…

— Половины слов я не понял, но суть ухватил… — задумчиво посмотрев на меня.

Митрих хитро ухмыльнулся и потянулся за кубком: — Хочу поднять кубок за ваши светлые головы, господа! …Пьянка продолжалась почти до рассвета — Митрих, расстроенный тем, что мы снова уходим, то обещал нам золотые горы, титулы и перспективы, то мрачнел и сетовал на свое бесцельное существование, то уговаривал нас уделить ему еще хотя бы годик-полтора. По его мнению, жизнь на Элионе должна была быть серой, а тут, в Симиноре, нас ждало будущее, «которым мог бы гордиться любой здравомыслящий дворянин». И только далеко за полночь, поняв, что нас влечет Долг, он перестал повторяться, и взял с меня слово, что иногда, «хотя бы раз в пять лет», я буду иметь честь (и совесть) его навещать.

Сопротивляться я не стал, так как и так собирался предложить что-то в этом роде: дружественное государство, даже в соседнем мире, заслуживало толики внимания.

Кроме того, существовала вероятность возвращения этих уродов с Рокха, а налаживать связи с местным населением заново мне бы очень не хотелось. Хотя, по мнению Беаты, причина была в другом:

— Ты просто нашел себя, милый… — шепнула она мне на ушко вовремя очередного тоста Митриха. — Эти люди уважают именно тебя. За твои личные заслуги. И это уважение греет твою черствую душонку, дубина ты стоеросовая. Поэтому ты, рад стараться, и взваливаешь себе на плечи ответственность еще и за них. Как мой ненормальный братишка. А ведь на этих плечах не так много места! Как раз для меня, любимой. Усек?