Каменный клинок - Страница 89

— А что со мной может случиться? — криво ухмыльнулся он, и, с трудом встав на ноги, посмотрел куда-то за спину: — Если, конечно, меня не прикончит твой брат…

В отличии от этой паршивой каменюги, он сломал мне пару ребер… И нахрена, спрашивается?

— Ольгерд? Тебе? — не поверила я. — С чего это вдруг?

— Сам не врубаюсь… Ладно, потом разберемся. Где он, кстати?

Мне стало не по себе — увидев Вовку живым и здоровым, я умудрилась забыть о брате!

— Вот тут! Передо мной! — пройдя пару шагов к полузасыпанному камнями дверному проему, я, не дожидаясь ребят, начала растаскивать завал. …На лица Ольгерда и лежащего рядом с ним Угги было страшно смотреть. Пот, выступивший от перенапряжения, смешался с каменной крошкой и превратился в безобразную маску, сквозь которую с трудом угадывались впадины глаз и темные провалы ртов. Струйки крови, стекающие из носа, лопнувшие на вздувшихся от перенапряжения предплечьях рукава, ободранные и окровавленные колени, и хриплое дыхание довершали жуткую картину, открывшуюся нам после того, как мы смогли приподнять очередную плиту.

— Экстремальный жим лежа? — непонятно пошутил Вовка.

— Что-то вроде… — уронив упиравшиеся в плиту руки рядом с собой, обессилено пробормотал Ольгерд.

— И долго вы ее держали? — обалдело глядя на тяжеленный фрагмент перекрытия, перебила его Оливия. — Она же неподъемная!

— Поднимать мы как-то и не пытались… Достаточно того, что не дали себя придавить… — с трудом достав нож и распоров балахон на груди, Угги, отплевываясь, вырезал кусок чистой подкладки и принялся вытирать лицо. Все еще продолжая лежать на спине.

— Слышь, Олег, какого хрена ты меня ударил? — удостоверившись, что ребята живы и относительно здоровы, прошипел мой муж. — Мне теперь что, бояться поворачиваться к тебе спиной?

— Дернуть тебя к себе себя я не успевал. Чуть впереди и справа стояла какая-то железная конструкция, которая вряд ли промялась бы под падающей плитой. Я пытался подтолкнуть тебя поближе. Там должен был оказаться небольшой карман… — удивленный его тоном, Ольгерд приподнялся на локте и… обессилено рухнул обратно. — На ровном месте ты бы не выжил. Тем более, что смотрел под ноги и не видел момента обрушения…

— А вы, значит, видели? — покраснев от стыда и отведя взгляд в сторону, по инерции пробормотал Глаз.

— Я почему-то еще во время разговора прикидывал, как они перестраховались от того, что мы можем оказаться андроидами. Мелькнула мысль, что средства защиты должны быть механическими и очень простыми. Ведь в поле подавления никакие приборы не пашут. Правда, до такого я не додумался. Уронить потолок — неплохая идея. Только вот срабатывание ПОСЛЕ того, как умирает их первое лицо — это, на мой взгляд, глупость…

— А с чего ты взял, что разговаривал с первым лицом? — вспомнив Пророчество, хмыкнула я. — Тот, кто активировал ловушку, находился парой этажей выше, и без всяких проблем свалил несколько минут назад…

— Ты уверена? — на всякий случай спросил брат.

Вместо ответа я процитировала творение Эола.

— А что за «время баловства»? — задумчиво посмотрела на меня Оливия. — Начнем валять дурака?

— Кстати, а это идея! — Вовка аж подскочил на месте. Потом понуро посмотрел на меня, на Ольгерда, и, вздохнув, пробормотал: — Слышь, Коренев, прости придурка, ладно? Я, блин, подумал, что ты сбрендил и спецом пихнул меня под камень…

У меня отвалилась челюсть:

— Он? Тебя? Спецом? Ну, ты и…

Ольгерд, продолжая лежать, вдруг смешно всхлипнул и… расхохотался…

Глава 50. Ольгерд

Весь следующий день мы зализывали раны. Для этого, правда, пришлось вернуться к Маше и Мимиру, нацепить на себя автомеды и дать устройствам возможность привести в порядок слегка потрепанные организмы. Правда, к моему искреннему удивлению, ничего серьезного мы себе не повредили, хотя и основательно перенапряглись.

Благодаря тюнингу Джо и приборчикам Эола через какие-то четыре часа перестали болеть растянутые связки, саднить красные от каменной пыли глаза и ныть убитые запредельной нагрузкой мышцы. Ссадины и царапины покрылись тоненькой пленкой новой кожи, и, кроме того, прошла тяжесть в легких. А вот на душе становилось все хуже и хуже. И было от чего: благодаря идиотской выходке придурочного наркоторговца возможность вернуться на Элион отодвигалась на неопределенный срок.

Искать то не знаю что вслепую не хотелось. А в памяти Мэлзина не было никаких упоминаний о маршрутах выезда из города или ведущих на самый верхний ярус мегаполиса. Оказывается, самым большим путешествием в его жизни был пеший переход из одного сектора яруса в другой. И все. В общем, нам надо было начинать поиски возможностей выбраться за пределы города заново. И все бы ничего, но меня не покидало ощущение, что мы безнадежно теряем время. А, значит, каждая лишняя минута пребывания в этом мире делала наше пребывание в нем все опаснее…

К вечеру того же дня, поужинав, я попробовал обсудить ситуацию с Вовкой. И неожиданно для себя нашел в нем единомышленника: оказывается, и Щепкин не горел особым желанием изображать из себя Дона Кихота Ламанчского или, как он выразился, «косить под Матросова, закрывающего бюстом амбразуру». Его речь была короткой, образной и абсолютно не героической:

— Умные герои всегда идут в обход! Не зря же говорили наши предки — «пришел, увидел… охренел и умотал»! — с абсолютно серьезной физиономией вещал он. — Мы с местными папуасами в разных весовых категориях, Олежка. Как не крутись, нокаута не получится. Этих уродцев тут целая планета, а нас — даже взвода не наберется. Стоит лохануться хоть один раз, и нас сожрут, как негры — гамбургер в Макдаке. И, падлы, не подавятся! А я не хочу, чтобы меня хавали… В общем, ты прав — надо тихонько и нызэнько-нызэнько прокрасться по краю их большого бизнеса, заюзать этот чертов девайс и делать ноги. Я вообще удивляюсь, что рядом с нами пока не нарисовались эти гнусные жертвы инопланетной хирургии: или их КГБ совсем мышей не ловит, или одно из двух. Или трех. Или даже четырех. Хрен знает чего.